Монашеский плащ с золотой бахромой». Образнее Мишле никто не смог сказать о Турени, Анжу, Орлеане, Мене, Блезуа и других местах в среднем течении Луары — истинном сердце Франции. Это колыбель языка труверов (ланг д'ойль), на нем был написан «Роман о розе» — шедевр средневековой литературы. В XVI веке долина Луары была политическим центром Франции. Именно здесь в течение четырех столетий, с 1450 по 1850 год, история создавала великолепнейшие свои памятники.
Это родина Рабле и Ронсара, Дю Белле и Декарта, Бальзака, Альфреда де Виньи и Анатоля Франса. Это замки, увитые розами и нежно-акварельные берега Луары. Именно здесь становятся понятными слова «анжуйская нежность». Влюбленные в эту провинцию властители подарили ей каменное ожерелье — средневековые крепости, замки-жемчужины Возрождения, дворцы с тенистыми парками, французскими садами.

Анже, серо-голубой город на холме, и сегодня еще достоин своего умного и просвещенного правителя — короля Рене. Великолепные особняки XV и XVI веков теснятся у подножия Анжерского замка, построенного еще Людовиком IX. Его окружает стена с семнадцатью гранитными башнями, окольцованными прокладками из известняка. В замке находится гигантский по размерам, необыкновенный по выделке гобелен, изображающий сцены Апокалипсиса. Вытканный в XIV веке Никола Батайем по макетам Эннекена из Брюгге, он имел вначале сто семьдесят метров в длину. Последний владелец гобелена, король Рене, отдал его в дар собору. Во время Революции панно было разделено на части, которые казались навсегда утерянными, но в XIX веке епископ города Анже, к счастью, обнаружил фрагменты гобелена, которые использовались как напольные ковры королевскими чиновниками. Семьдесят фрагментов панно были реставрированы, возвращены на свое место во дворце и вновь поражают посетителей великолепными сценами Апокалипсиса в синих и красных тонах.
Рядом с гобеленами, изображающими сцены конца света, разместилась менее внушительная, но зато более веселая по содержанию серия гобеленов «Миль Флёр» («Тысяча цветов») — картины утех куртуазной жизни замка под анжуйским небом.
Когда говорят о замках Луары, не следует понимать это буквально. Замки находятся и на ее притоках с такими же светлыми, как в Луаре, водами, но с более живым течением. Замок Азе-ле-Ридо возвышается на берегах Эндра, там же находится и замок Лош, принадлежавший коварному Людовику XI. На берегах Шера следует посетить замок Монришар. Чуть дальше находится Шенонсо, замок-мост, расположенный прямо над Шером.
История его такова: в средние века тут была водяная мельница, рядом с которой выстроили небольшую усадьбу-крепость. Весь ансамбль был куплен Тома Бойе — генеральным сборщиком налогов при Карле VIII и его преемниках, весьма ловким человеком, судьба которого предвосхитила судьбу небезызвес¬ного Фуке. Собирая подати и налоги на соль, занятый разъездами по стране, Тома Бойе предоставил своей супруге, Катрин Брисонне, все права на свое приобретение. Катрин была женщиной решительной. Не трогая мельницы, она приказала снести не понравившуюся ей крепостьусадьбу, оставив лишь донжон — сторожевую башню, и велела построить на этом месте настоящий королевский замок — грациозный, легкий и гармоничный.
Этому построенному женщиной замку так и суждено было остаться под властью женщин. С ним связаны имена шести дам, среди которых самая красивая — Диана де Пуатье. Катрин и ее мужа, сборщика податей, обвинили в злоупотреблении королевской казной при постройке Шенонсо, а посему они вынуждены были возместить короне нанесенный убыток, отдав свой прекрасный дом с пятью арками и великолепный сад.
Генрих II подарил Шенонсо своей прелестной «охотнице» Диане де Пуатье, которая велела построить новые арки, соединившие дом с противоположным берегом Шера, чтобы было удобней охотиться. Таким образом Шенонсо стал замком-мостом. После смерти Генриха II Диане пришлось уступить замок законной супруге короля Екатерине Медичи, которая решила сделать его самым красивым и пышным из своих замков. Призвав к себе на службу Филибера Делорма, она приказала ему воздвигнуть на мосту двухэтажную галерею, где разместились зал для приемов и бальный зал. В ту эпоху во Франции не было более блестящих праздников, чем «ночи в Шенонсо». Для дневных торжеств там разбили парк и сады площадью в семьдесят пять гектаров, завершив таким образом создание ансамбля.
Потом в Шенонсо царствовали другие дамы. Нынешняя его хозяйка разместила в галерее первого этажа — единственной, открытой для посетителей,— стереоустановку, позволяющую слушать музыку эпохи Возрождения. Иногда здесь даются цветомузыкальные спектакли «Празднества в эпоху королевы Екатерины» или «Дамы из Шенонсо», которые дают представление о пышных торжествах далекого прошлого.
Созерцание самого замка, в окнах которого и сегодня как будто мелькают силуэты дам былых времен, разбудит ваше воображение.
Воды, тихо журчащие под необъятным куполом небес, всегда вдохновляли писателей и поэтов. «И я в твои бросаю воды букет полурасцветших роз, чтоб ты поил живые всходы страны, где я, счастливый, рос»,— писал меланхоличный Ронсар. Именно на покатых берегах Вьенны Рабле «поместил» Телемское аббатство, свой утопический дворец, на гербе которого было начертано: «Делай, что хочешь». Вот как описано это аббатство на берегу Вьенны: «Здание имело шестиугольную форму, и на каждом углу была выстроена большая круглая башня, диаметром в шестьдесят шагов. Все камни были одинаковы по величине и по форме... Посреди двора находился великолепный фонтан с тремя Грациями...»
Благодаря Рабле, французы представили себе античную Грецию периода расцвета. Люди эпохи Возрождения с восторгом открывали для себя древний мир. Но это относится скорее к интеллектуальной стороне жизни. В архитектуре чувствуется влияние не столько Греции, сколько Италии. Франциск I и его приближенные, побывавшие в военных походах в Италии, были покорены великолепием ее искусства. Французы захотели иметь замки, подобные итальянским, и пригласили для этого во Францию итальянских художников и архитекторов. На французской земле итальянский гений достиг совершенства и в живописи, и в скульптуре, и в ювелирном деле, и в строительстве, и особенно в искусстве планировки парков и садов.
В долине Шера, недалеко от слияния этой реки с Луарой, находится Вилландри; его «волшебные сады» — поразительный пример того, как французы усвоили уроки итальянских архитекторов. Стоит ли в данном случае говорить о «саде», об архитектуре сада или лучше употребить современное слово «пейзажизм»? Три террасы, окаймленные канавками и виноградными шпалерами по краям, возвышаются ступенями одна над другой. На первой террасе — фонтаны и громадный бассейн размером почти в гектар. На второй террасе для прогулок и увеселений разбит сад причудливой планировки «под готику», прославляющий в четырех аллегориях любовь — страстную, нежную, непостоянную и трагическую. Каждая из этих аллегорий занимает четверть пространства сада. На нижней террасе размещены огороды, образующие продуманный, стилизованный орнамент.
Мы не смогли бы сегодня посетить эти необычные сады, если бы в 1906 году владелец замка, доктор Карвалло, не провел работ по их восстановлению. В середине восемнадцатого столетия владение принадлежало маркизу де Кастеллан. Следуя моде и вкусам времени он решил превратить свой парк из классического в романтический: насадил в нем печальные плакучие ивы, дубы, устроил поляны и рощицы. Но как только владельцем этих мест стал доктор Карвалло, парк принял свой первоначальный облик, что стало возможным благодаря точному описанию, сделанному в свое время Андруэ Дюсерсо. Реставрация была осуществлена превосходно.
В нескольких километрах отсюда находится замок Шамбор — государственное владение и охотничий заказник; по пышности архитектуры ему нет равных. Стена длиной в тридцать два километра — самая длинная во Франции — отделяет его территорию от внешнего мира. Он служил Франциску I как замок «охотничьих утех». Замок имеет одну центральную и четыре угловые башни, как и в других феодальных замках того времени; в нем четыреста комнат для гостей. «Это королевский или, скорее, волшебный замок»,— писал о нем Альфред де Виньи. К сожалению, в нем не сохранилось старинной мебели, но интерьер его поистине удивителен: лестницы с пандусами, позволяющие всадникам заезжать прямо к себе в комнаты, не спешиваясь; богато украшенные окна, лампы, камины; парк, площадью пять тысяч пятьсот гектаров, ныне превращенный в охотничий заповедник. Франциск I устроил здесь вызывающе роскошный прием своему заклятому врагу Карлу V. Позднее, при Людовике XIV здесь играли мольеровского «Мещанина во дворянстве». В 1952 году тут был поставлен первый во Франции цветомузыкальный спектакль, в котором вновь ожило богатое прошлое этого каменного гиганта.
Однако природа сыграла с Шамбором веселую шутку. Река Косон, протекающая рядом с ним, настолько мала, что напоминает мышь, рожденную горой. Огорченный этим прискорбным несоответствием, Франциск I в простоте душевной велел было изменить течение Луары, чтобы Шамбор отражался в зеркале вод, достойном его величия. Но у короля не хватило на это средств.
Замок Шеверни, отличающийся более скромными размерами и построенный позднее, в 1634 году, сумел сохранить первозданный облик. «Нет ничего прекраснее Шеверни»,— писала в своих «Мемуарах» герцогиня де Монпансье. Здесь почитают св. Губерта, покровителя охотников: в замке расположен охотничий музей.
Каждый замок, сад, дворец в долине Луары имеет свое лицо, здесь нет двух похожих зданий. У каждого — свой характер, свои отличительные особенности. В очаровательном Менаре, связанном с именем маркизы де Помпадур, есть чудесный водоем, который стерегут Амуры. В Эне-ле-Вьей за суровой крепостной стеной прячется прелестный сад. Междоусобные войны в перерывах между удовольствиями — Бальзак видел в этом сочетании воплощение духа Турени.
Нигде в другом месте нет такой гармонии природы и архитектуры, такой взаимосвязи человека и окружающей среды и такой заботы об охране этого идеального согласия. Маршал Саксонский, бывший некоторое время хозяином Шамбора, приказывал казнить солдат, осмелившихся сорить в аллеях парка. Такие радикальные меры не слишком вязались с мирной красотой этих мест, но и сегодня люди этого края ревностно заботятся об охране своей земли и стараются избавиться от нарушителей заведенного порядка. Они следуют традиции, достигшей своего расцвета в эпоху Возрождения, но возникшей задолго до нее.
В Бурже министр финансов при Карле VII Жак Кёр построил дворец, превосходящий роскошью все прочие жилища буржуа того времени. Это одно из редких светских зданий чистого готического стиля, в нем много удивительных украшений,— например, по обе стороны от главного входа замерли каменные слуги. Двор заполнен экзотическими деревьями, подстриженными самым причудливым образом и напоминающими о дальних экспедициях хозяина, гордым девизом которого были слова: «Нет ничего невозможного для доблестных сердец»,— их можно прочесть на балюстраде; а фасад дома украшен гербами владельца: сердце (Кёр) в окружении раковин.
Достаточно пройти несколько сот метров, чтобы убедиться в том, что религиозная архитектура ничуть не уступает светской.
Собор Сент-Этьенн, с его чистыми линиями интерьера, с его пятью нефами без трансепта представляет собой прекрасный образец готического искусства. Пять порталов собора имеют различные очертания, а крипта, благодаря красивым витражам, освещена нежным красновато-голубоватым светом.
На границе долины Луары возвышается шедевр готики — Шартрский собор. Пеги заслуженно прославил его в лирических строках: «И некий смертный из земной юдоли возвел на этом плодородном поле собор, единственный в подлунном мире, и шпиль, парящий в голубом эфире».
Он говорил также, что этот собор Богоматери чем-то походит на «самый крепкий из поднявшихся к небу колосьев». И действительно, собор производит впечатление неожиданного всплеска камня среди моря колосьев; его взметнувшиеся над пшеничным полем башни — воплощенный в камне гимн. Нужно осмотреть собор не только со стороны полей Боса, но также и с берега реки Эр, где в тени собора прячутся старинные маленькие домики.
Рассмотрите получше фигуры на порталах собора, статуи апостолов, замершие в величественных позах.
Построенный в XII—XIII веках, этот собор подвергался многократным вражеским набегам, частично перестраивался, но устоял перед испытаниями и не утратил первичной чистоты стиля. Его точеные башни — настоящее чудо архитектуры. Несущие опоры нефа поражают своей изящной красотой. Розетка королевского портала идеально соразмерна и нарядна. Витражи дают полное представление о церковном искусстве той эпохи.
Но красоты долины Луары не ограничиваются великолепными памятниками архитектуры. Долина сама по себе настолько красива, что один оригинальный путеводитель предложил маршрут «Луара без замков». Луара без замков — не Луара. Но все же нелепо было бы пренебречь тихой красотой местных рек и непритязательной идиллией деревень и городков с черепичными крышами — ведь еще Дю Белле говорил, что именно в этом краю ждет путника сердечный покой после бурь и гроз, после странствий и кораблекрушений.

Виртуальное путешествие на Долину Луары(видео)

Источник. veter-stranstvii.ru